НАУКА и ОБРАЗОВАНИЕ

Этому вузу уже 180 лет. В Слободском дворце, где когда-то располагалось знаменитое Императорское Московское техническое училище, по-прежнему готовят классных инженеров, а дипломы выпускников Бауманки так же высоко котируются по всему миру. С ректором МГТУ им. Н.Э. Баумана академиком РАН Игорем Федоровым обозреватель "Известий" обсудил проблемы отечественного инженерного образования.
Известия: О кризисе инженерного образования в России говорят многие, включая руководство Минобрнауки. В 2009-м на три четверти "инженерных" мест зачислили абитуриентов со средним баллом ЕГЭ ниже 55-60. То есть знающих физику и математику на "тройку". Почему так происходит? Только потому, что платят инженерам мало?
Игорь Федоров: Да, тут есть о чем поговорить. Но если взять всю цепочку нынешних проблем, то самым слабым звеном в ней будет отнюдь не высшее техническое образование. Мы часто сводим все к зарплате и прочим материальным благам. Эта сторона дела очень важна. Но не менее важен привлекательный образ инженера, а сейчас он не только не поддерживается, но и всячески принижается. Я отлично помню, как в 60-70-е годы самые большие конкурсы были как раз в инженерные вузы. Сегодня надо не следствие лечить, а в причинах разбираться.
Инженерное образование наряду с медицинским одно из самых трудных. К тому же знания у нас обновляются гораздо быстрее, чем в других сферах. Многое из того, что мы сейчас изучаем, через два-три года коренным образом изменится, и это нужно уметь донести до студента, сработав на опережение. И сами предметы у нас непростые. Недаром ту же физику на ЕГЭ выбрало всего около 20% выпускников-2009: большинство ребят просто не подготовлены по этой части.
и: Но ведь, с другой стороны, инженерное дело само по себе очень интересное. И юное поколение априори к нему тянется, особенно мальчишки. Они знают почти все марки автомобилей, готовы часами смотреть, как работает экскаватор, подъемный кран...
Федоров: Правильно! А вы спросите любого пятиклассника, кем он хочет стать. Экономистом, юристом или менеджером в этом возрасте быть почти никто не хочет. А изобретателем - полкласса руки поднимет.
и: Но уже в 10-11-м классе - совсем другая картина...
Федоров: Да, вот на этом отрезке мы их и теряем. Так что корни этой комплексной проблемы тянутся еще из школы.
и: Примерно четверть всех поступивших в Бауманку минувшим летом зачислены по итогам вашего конкурса инженерных проектов "Шаг в будущее". Игорь Борисович, тысяча олимпиадников - это не перебор?
Федоров: Во-первых, кроме научного проекта, который оценивает жюри, состоящее из светил науки и техники, ребята сдают экзамены. И, между прочим, средний балл за ЕГЭ по профильному предмету у поступивших по конкурсу "Шаг в будущее" - в районе 72. То есть у них и балл высокий, и четкая ориентация на получение именно инженерного образования. В отличие от тех, кто летом подавал документы во все вузы подряд - в технические, гуманитарные, медицинские... Мониторинг показывает, что победители программы "Шаг в будущее" хорошо учатся, и отчислений среди них существенно меньше, чем в среднем по МГТУ. И потом это ведь те самые ребята, которым и после 5-го класса по-прежнему нравится конструировать, изобретать. Те, кто в детстве не наигрался в машинки. Мы ищем таких по всей стране.
и: Есть ли среди представленных ими работ по-настоящему интересные?
Федоров: Есть, и немало. Иногда видишь такой нестандартный взгляд на вещи, такой оригинальный подход к проблеме, что проникаешься к юному автору неподдельным уважением. Например, одна девочка сконструировала уникальный по принципам передвижения венероход, в основе действия которого - обычные часы. Традиционно много робототехники. Но немало и чисто промышленных, заводских новаций: новая технология обработки материалов, новые способы измерений и т.д. Порой настолько практичный проект предлагается, что хоть сейчас внедряй. Так что тысяча человек - вовсе не перебор, а вообще, в программе участвует уже около 100 тысяч ребят со всей России.
и: Какое место русское инженерное образование занимает сегодня в мире?
Федоров: Если судить по результатам мировых рейтингов, где большинство показателей "заточены" под классические университеты (число нобелевских лауреатов, индекс цитируемости, эндаумент-фонды и пр.), то здесь мы, безусловно, во многом проигрываем.
и: Но, скажем, MIT - Массачусетский технологический институт - не классический университет, а в рейтингах заметно выше вас...
Федоров: При схожих масштабах двух этих вузов (у нас - около 20 тысяч студентов, у них - немного меньше) объем финансирования MIT из федерального бюджета в 30 раз превосходит наш. Вот вам и ответ. Конечно, MIT - это вуз вузов. Но по набору специальностей, по уровню подготовки там довольно часто сравнивают себя именно с МГТУ.
и: То есть вы все равно конкуренты?
Федоров: Да, особенно в областях, в которых мы традиционно сильны: космос, радиоэлектроника. Моя специальность - радиолокационные станции. Могу ответственно заявить: наши станции ни в чем не уступают американским. А если взять не рейтинг, а имидж, который измеряется не столько количественными, сколько эмоциональными показателями, то и здесь мы на равных разговариваем с ведущими вузами мира.
и: А где мы отстаем?
Федоров: Отстаем в коммерциализации, и очень сильно. Здесь главная проблема - создание условий для развития коммерциализации. Прежде всего законодательная поддержка.
и: Недавно Госдума приняла закон, дающий вузам право быть соучредителями малых предприятий. И что изменилось?
Федоров: Мы сами лоббировали принятие этого документа, и Минобрнауки приложило немало усилий. В итоге закон вышел, но подзаконными актами и нормативами его не обеспечили, поэтому в полную силу он так и не заработал. Это касается и бесплатного предоставления вузами оборудования и площадей малым предприятиям для создания бизнес-инкубаторов, и оценки интеллектуальной собственности, и многого другого. Когда это будет сделано? Пока неясно.
и: Бауманка вошла в число 14 НИУ - национальных исследовательских университетов, и вам теперь полагаются приличные деньги...
Федоров: Конечно, это большое подспорье. Выделенные по этой программе средства в основном будем тратить на оборудование, оно - ключевой фактор успешной деятельности любого инженерного вуза. Скажем, у нас годовой объем научных исследований - 1 млрд 300 млн рублей. Это хорошие цифры.
и: А какова, на ваш взгляд, дальнейшая судьба техвузов среднего уровня?
Федоров: Думаю, они должны больше ориентироваться на потребности своего региона. Тогда и местные власти ответят им тем же.
и: А тех, кого не взяли под крыло, в лучшем случае ждет прикладной бакалавриат (западный аналог современного техникума), а в худшем - закрытие?
Федоров: Наверное. Хотя закрывать технический вуз особенно обидно. Все-таки это какая-никакая техническая база, основа для обучения. Может быть, им действительно переходить на подготовку прикладных бакалавров широкого профиля - скажем, возглавить систему колледжей и т.п.
и: Как вы относитесь к системе "бакалавр-магистр" применительно к техническим вузам?
Федоров: Напомню, что и в прежние времена готовили инженеров разного уровня. Были чистые эксплуатационники, их обучали пять лет. И были инженеры-разработчики, они учились от пяти с половиной до шести лет. Градация существовала и раньше. Поэтому, думаю, будущих инженеров ЖКХ можно и за четыре года выучить по системе прикладного бакалавриата. Но при этом не нужно разрушать отлаженную десятилетиями подготовку элитных инженерных кадров.
и: А кто разрушает? Ведь теперь есть магистры...
Федоров: Это несколько другое. Магистр настроен прежде всего на научные исследования. А настоящий инженер - молодой человек, который готовится стать конструктором, проектировщиком, разработчиком новой техники или технологий. Это разные устремления, понимаете? Между прочим, инженеры, которых учили шесть лет, в свое время тоже делились на две группы. На тех, кто писал теоретическую дипломную работу, - что соответствует магистру. И на тех, кто выполнял конкретные разработки, - то есть высококвалифицированные инженеры. Как видите, все у нас уже было.
и: Значит, в целом вы не против двухуровневой системы применительно к России?
Федоров: Для гуманитарных специальностей она очень хороша. Я видел, как готовят юристов, в том числе в Санкт-Петербургском университете. Разумеется, там своя методика обучения. У них больше диалога, риторики, умения общаться с будущими клиентами, свободная манера разговора. Их этому учат. Это тоже непросто, но это другое. А инженерное образование строится совсем по иной схеме. У технарей своя специфика: нужно обеспечить выпуск и эксплуатационников, и исследователей, и конструкторов. А у нас все пытаются загнать в какие-то узкие, формализованные рамки. Но если уж предлагать шаги по модернизации инженерного образования, надо сначала его хорошенько изучить.

Источник : http://www.izvestia.ru/education1/article3137260/index.html